Гоблин (Дмитрий Пучков) про Йогу, Кастанеду и Пелевина

Блоги

Как вы относитесь к творчеству Виктора Пелевина.

Крайне положительно. Я когда-то был матёрым йогом, стоял на голове, изучал всякие эти алмазные сутры, йога сутры гражданина Патанджали, Бхагавадгиту практически наизусть знал — проникал в самые, так сказать, бездны. Твочество Шри Ауробиндо и других, так сказать, титанов…
Но там сначала туловищем надо заниматься: стоять на голове там, скручиваться по-всякому, потому что когда дойдёт дело до головы, ты рехнёшься, если неподготовленный. Ну, все граждане, у которых я занимался, они в настоящий момент они все двое, или трое я не помню — трое точно — в дурдоме отдыхают. В разных. Я вовремя соскочил.

Но, тем не менее, там масса всяких вещей: ковыряний в самом себе, самокопания, так сказать — оно интересное. Ну типа там, как Бога увидеть и всякое другое — оно всё в голове живёт, а не снаружи. То есть они несколько иначе, йоги, на это дело смотрят.
Ну, оно страшно интересно. Тогда был единственный журнал такой, назывался «Наука и религия». Вот гражданин Пелевин в нём трудился. Плюс у него недюжинные познания в области употребления различных веществ. Я про себя в педагогических целях такое рассказывать не могу, но видно, что человек глубоко разбирается – это страшно интересно. Когда вот это вот замешивается, всякая эзотерика… Он работал в «Науке и религии» и, насколько я помню, ещё переводил Кастанеду. Кастанеду, если вдруг читали, тоже из тех же областей — книги крайне специфические, очень интересные.
Ловко переводил, очень хорошо… Ну в некоторых местах, правда, как-то странно. Как-то раз там Дон Хуан — это такой индеец-колдун, брухо, был, а Кастанеда у него в учениках ходил… Он Кастанеду то кактусами накормит — у него там видения адские, то наоборот голодом приморит, то испугает его как-нибудь ловко. Очень интересно – 9-и томах там бездны отверзаются просто… Ну и вот как-то раз по ходу он решил Кастанеде что-то показать — они вдвоём взяли зеркало, опустили в ручей и оба в него сверху смотрят. А там вода по зеркалу течёт и Кастанеде начинает мерещиться, что из этого зеркала кто-то вылезает, ну и зеркало тяжёлым становится, всякие психоделические вещи… Он спрашивает, кто это такой, а Дон Хуан ему отвечает: это олли. Какой олли? Я долго думал, что за олли — потом оказалось, что это по-английски «ally» — союзник, то есть. Что за человек переводит «союзника» как «олли», для меня загадка. Надеюсь, это был не Пелевин.
Когда его книжки читаешь – то есть, я весь этот оккультный бред очень хорошо знаю – когда я его читаю, мне видно, над чем он там где глумится. С моей точки зрения это страшно смешно. Что там видят те, кто эти книжки не читал, мне всегда странно. То есть он про специфические вещи пишет и, как мне кажется, пишет с целью изогнуть действительность специфическим образом. Она, по-моему, не изгибается. Последние книжки не читал.